Нотариус

Я, наверное, говорил о том, что параллельно всем своим занятиям являюсь зиц-председателем: генеральным директором четырех мифических фирм. Их мои друзья создали для "оптимизации налогообложения", так это называется. Я подписался на эту авантюру за пять тысяч в месяц и сразу передал все дела доверенному лицу с многозначным именем Надежда: ее услуги обошлись ловкачам в ежемесячные пятнадцать тысяч. Иногда Надежда звонит мне, и мы едем к нотариусу подписывать очередной пухлый пакет липовых документов. Так случилось и вчера: моя помощница заехала со мной на машине с личным водителем и мы помчались в нотариальную контору.
Контора была не та, что обычно - нужная нам в этот день отдыхала, и Надежда договорилась с другой. В маленьком коридоре с боковой комнаткой для заполнения бланков не оказалось кресел, хотя следы от спинок на стенах остались.  Нотариус была занята, она обслуживала дачное завещание пожилой пары. Сквозь хлипкую дверь было слышно, как она задает вопросы и стучит одним пальцем по клавиатуре. Наконец пара вышла, но только для ожидания готовности документов. Духота в коридорчике и остаточный жар в голове скрашивали чересчур затянувшуюся процедуру. Наконец нотариус вышла позвать стариков. Это была женщина-тумба с малиново-каштановыми волосами и крупным носом.
- Отойдите от двери! - скомандовала она.
Как всегда в такой ситуации, у меня внутри все перевернулось и изготовилось к бою. Я сделал шаг назад.
- Отойдите, отойдите! Нечего тут стоять! - напирала нотариус.
- Вообще-то мы ваши клиенты, - напомнил я ей угрожающе.
- Если вы не отойдете, я вообще вас не приму! - заявила она и, пропустив стариков, победно захлопнула дверь. Я остался стоять на том же месте. "Отойдите, вас же просят! - взмолилась Надежда. - Нам сегодня позарез надо оформить эти документы!" "Сколько стоит терпеть это хамство?" - поинтересовался я. "Семь тысяч, - сказала она, - если я правильно поняла и вы - не про мою зарплату". Она нервно прошлась по коридору туда-сюда, я с удовольствием осмотрел ее крепкую решительную фигуру и простое лицо с красивыми губами слегка мужских очертаний. Ее кудрявые волосы были собраны в крепкий узел шпильками-невидимками, а в глазах затаилась невидимая усталость - как и я, Надежда болела.
Стариков скоро выпихнули.
- Заходите, - любезно пригласила Надежду нотариус. Та протянула руку ко мне: пойдемте! Я повиновался. Нотариус удивленно окинула меня взглядом. "Надо же!.." - вымолвила она.
- Вас что-то смущает? - спросил ее я, усаживаясь. Во мне снова поднялась знакомая волна тяжелого гнева.  
- Просто если вас просят...
- ... меня не просили.
- ... не так уж и трудно отойти, верно?
- Просто если у вас проблемы с чрезмерной слышимостью, замените дверь: зарплата вам позволяет, - парировал я. 
- Помещение в нашей собственности, что хотим, то и делаем, - с ядовитой любезностью сообщила нотариус. 
- Я не ваша собственность и не щегол, чтобы скакать кузнечиком по коридору, - напомнил я. - Я ваш клиент, имейте уважение.
И хотя я, по большому счету не был никаким клиентом - ведь денег я не платил и даже был не в курсе происходящей процедуры, меня буквально распирало от едва сдерживаемой ярости. "Еще одно слово, - решил я, - и я зарублю ее без сожаления!"
Но тут подошло время бумаг, которые нотариус стала подсовывать мне, указуя перстом, где расписываться и как ставить число. Еще весь во власти огромного напряжения, я сидел прямо, расправив плечи, с очень враждебным и грозным выражением на лице и размеренно ставил четкие подписи. Все тело мое превратилось в крепкое, гибкое дерево, в кроне которого гремела сухая гроза.
Тут нотариус вчиталась в мою фамилию вслух: "Хм, НАША фамилия... произнесла она. И с каким-то значением вдруг добавила: - Так что не зарекайтесь".
- Вы тоже не зарекайтесь, - ответил я. - И не плюйте в колодец. Пригодится. Воды напиться. 
Церемония, слава богу закончилась. Уходя, я услышал, как Надежда извиняется перед нотариусом. Та прокомментировала в снисходительном тоне. 
- Зачем ты извиняешься? - внезапно и грубо переходя на ты, спросил я Надежду, когда мы шагнули на освещенный солнцем двор. - Не много ли чести нахамить да еще получить извинения? 
Надежда устало и растерянно посмотрела на меня, улыбнулась красивым, немного мужским ртом и закурила в полный затяг изящную сигарету. Так мы молча стояли у машины посреди пустого двора. Наконец она совладала с собой и, подыскивая слова, промолвила:
- Какой вы, однако, ...НЕПРЕКЛОННЫЙ!
Я оценил ее деликатность: на ее языке, я это чувствовал, вертелось другое слово. 
- Обожаю взаимность, - предупредил я ее. - В общении с людьми я стараюсь держаться определенных правил. Хамства терпеть не могу. 
- Надеюсь, у нас с вами не будет подобных эксцессов?
- Зависит от вас, как видите. Пока мы взаимно вежливы. 
Этот диалог внес разлад в мою душу. Все, что произошло, получило какое-то новое толкование - кроме того, какое виделось мне. Я откинулся на заднем сиденье и попытался расслабиться. Снова и снова вспоминал в деталях неприятную встречу. Потом эта гонка закончилась. Стал повторяться заключительный эпизод: "Вы уж извините, пожалуйста!.." - заискивающий, виноватый голос Надежды; ее властная фигура, склонившаяся под заискивающим углом над столом нотариуса: "Извините, пожалуйста!.."
Зачем она извинялась? - думал я - Стоит ли так унижаться?! Что это за рабская манера отвечать на пощечину извинением? Потом мысли мои потекли по иному руслу. Почему она извинялась? - подумал я и сразу понял ответ. Мне стало не по себе. Я понял, что есть естественный ход событий, выраженный в необходимости выполнять определенные действия. Я был как булыжник, брошенный в этот поток, запрудивший и повернувший течение. Теперь я без проблем расслабляюсь на заднем сидении после недавней схватки, я получил сатисфакцию. А у других - проблемы. Вдруг подумалось о том, что история повторяется: все события, в которых я потерял самое важное, произошли по этому же сценарию. Я всегда получал моральное удовлетворение, мои близкие - не получали; они - главные пострадавшие в этих историях. Все эти руины - работа моих рук.
Когда мы доехали, я окликнул ее:
- Надежда!
- Да?
- Я вел себя как законченный эгоист. Простите меня, пожалуйста.