kaktus | Маленький кондотьер

А ведь я, ребята, чуть не забыл: сегодня, 45 лет назад в далекой боливийской деревеньке, к школьном классе был застрелен Че Гевара. Светлая память и всем его товарищам, особенно Тане Бунке. Команданте законсервировали каким-то варварским способом (на посмертной фотографии видны затычки на сонной артерии), умыли его, открыли глаза и все сфотографировались - в том числе низкорослые боливийские солдаты из индейцев. Потом его на носилках привязали к вертолету. вывезли в неизвестном направлении. В Америку в качестве доказательства привезли только кисти рук. Уже в девяностые. кажется, годы один из офицеров показал могилу Че под взлетной полосой военного аэродрома. Останки опознали.
Че обвиняют в коммунизме. Он не был коммунистом, в чем не раз признавался. Во время поездки в Москву, где Фидель планировал просить помощи, он отказался даже из дипломатических соображений выказывать свой якобы коммунистический уклон и в интервью на прямые вопросы отвечал определенно: его цель - независимость Латинской Америки от США, средство - латиноамериканская революция. Собственно, на этой почве они с Фиделем и разошлись. Фидель остался почивать на социалистических лаврах, а Че поехал продолжать революцию.
Во время визита в Москву кубинскую делегацию и увидала моя мама. "Они все были высокие и красивые, - вспоминала она восторженно. - В беретах, бородачи... А какие улыбки! Кажется, мы были в них влюблены".
И правда, посмотрите на лицо этого человека: может ли он быть тем, кого некоторое время назад вдруг стали шельмовать, называя террористом, наркоманом и авантюристом? Думаю, надо очень плохо знать этого человека, чтобы говорить о нем такое. А мне кажется, я знаю его хорошо и очень давно. Хотя, когда он погиб, мне было чуть больше полугода.
Но, кстати, обвинение в авантюризме он не опровергал и при жизни. "Да, это так, но я авантюрист особый. Я один из тех, кто рискует жизнью, чтобы доказать свою правду". И это действительно так. И особенно дорого сейчас, когда нами управляют патриотичные болтуны, не готовые заплатить за свою болтовню даже царапиной.
Мы с ним совсем разные. Но мне приятно, что кое-что нас все же роднит.
"Кто знает, может, я прощаюсь с вами навсегда. Я не мечтаю о смерти, но обстоятельства логично заставляют меня считаться с этой возможностью. Я вас очень любил, но не мог выразить свою любовь. Во всем, что я когда-либо делал, я был несговорчив. Думаю, что иногда вы меня не понимали. Воля, которую я с удовольствием закалял, будет теперь поддерживать мои больные ноги и укреплять уставшие легкие. Вспоминайте иногда своего маленького кондотьера двадцатого века...”